Бесконечное одиночество.

– Тебя проводить?
– Не стоит, – Алиса, не веря себе и мне, выходит и закрывает за собой дверь.

Ну, вот и все. Все решилось само собой. По-другому и не могло быть. Когда ты умираешь, с тобой умирает и вся твоя прошлая жизнь. Нечестно бы было держать ее возле себя. У нее мечта. У нее вся жизнь впереди. А у меня впереди лишь драконы, револьвер и часы, в которых целых сто лет бесконечного одиночества.
Я взял бутылку с вином и допил ее залпом из горла. Неуправляемая злость захлестнула меня изнутри, я встал и начал долбить кулаком дверь. Костяшки очень быстро покрылись кровавыми ссадинами. Я сел на пол у двери и просто завыл. В течении следующей недели Алиса звонила мне каждый день по несколько раз. Но я не брал трубку. Я должен был ее отпустить, ради нее же самой. Один раз она даже пришла. Но я не открыл. Я пил. Безбожно и очень много. У Вадима нашелся приличный запас алкоголя. Потом звонки прекратились, и больше никто не приходил.

Утро было пасмурным и серым. Холод продирал до костей. Я не разводил огонь в камине уже несколько дней. В комнатах все промерзло и покрылось инеем. Я открыл дверь на улицу, и на землю упал конверт. Я поднял его и открыл. В нем листок « Завтра я улетаю. Не знаю, что произошло. Но я не верю тебе. Приди хотя бы проводить меня. Не заставляй меня помнить тебя таким, как в нашу последнюю встречу». Я посмотрел подпись. Письмо вчерашнее. Не знаю, что за наваждение на меня нашло. Я побежал, так же, как бежал однажды от дракона. Только теперь я хотел не убежать, а догнать. Да, мне нужно догнать ее. Что же я делаю?!

Я спустился в город. Заснеженные улицы встречали меня удивленными прохожими и собаками, лающими вслед. Я бежал. Пару раз я запинался и падал в снег. Он обжигал ладони и забивался под одежду. Когда я добежал до аэропорта, было уже поздно. Самолет с Алисой разгонялся по взлетной полосе. Раз, два, три, – шасси поднялись, и стальная птица взмыла в небо. Я разжал руку, листок с запиской устремился вслед за ними. Нет, это не правда. Она не могла улететь, она, наверное, в городе или дома. Нужно просто её найти. И я пошел искать. Дом, в котором мы провели столько времени, был пуст. Ни одно окно не горело теплым светом, на калитке висел замок. Может она на пристани? Танцует в каком–нибудь баре. Я отправился туда. Мне нужно обязательно ее найти, где бы она ни была. Наступил вечер, тени плавно плыли за ускользающим в закат днем. Мне казалось, что весь город пропитан запахом пихты и полыни, я ощущал присутствие Алисы везде. Здесь мы ходили на рынок, а здесь пили смородиновый чай и смеялись над всякой ерундой. Вот, там точно она, я бегу и догоняю тень. Но нет, тут ее нет. И за следующим поворотом ее тоже нет. Алиса, почему ты убегаешь от меня???? Ах, да. Я же сделал тебе больно. Я зашел в первый попавшийся бар, заказал виски и сел за дальний стол в углу. Правильно, я тебя не найду, потому что причинил тебе боль.

Интересно, все люди чувствуют эту самую боль одинаково, или у каждого она какая – то разная?
– Алиса, – позвал я ее вслух, но мне, конечно же, никто не ответил.
Да, я знаю, моя боль теперь – это тишина в ответ на собственный голос.