Когда у меня началась любовь к самолетам? Наверное, с самого детства. Мой отец был летчиком– испытателем, и, как только я научился самостоятельно сидеть, он посадил меня в кабину самолета.
Конечно же, я этого не помню, но по рассказам матери я был в восторге. Со временем тяга к самолетам переросла в самую настоящую страсть. Практическая аэродинамика, авиационная метеорология, теория пилотирования и многие другие книги стали моими любимыми в старших классах. Отец всячески поддерживал и помогал мне. И я без проблем поступил в летное училище.
Проснувшись за час до восхода солнца, я переоделся в спортивную форму и вышел на пробежку. Бег был одним из моих любимых занятий. Карай еще спал после вчерашнего праздника. Я бежал к пристани. Людей на улицах не было, а воздух так сильно пропитался туманом, что оседал на губах, как вата, и во рту появился привкус соли и моря. Добежав до бухты, я разделся и прыгнул в воду. Холод тысячами иголок вонзился в мою кожу, дыхание перехватило, но сердце тут же среагировало и начало в два раза быстрее гонять кровь по венам. Море обнимало меня. Море было во мне. Я сам был частью этого моря. Как черный кит. Наверное, в этом и есть мой смысл жизни – сливаться с морем и небом, быть с ними в едином потоке.
Наплававшись, я вернулся домой. Приготовил себе легкий завтрак из рыбы и овощей и начал собираться. Сегодня первый день моей службы здесь. Я буду пилотировать новый истребитель последней модели, совсем недавно поступивший на вооружение и считающийся пока что самым лучшим в своем классе. Конечно, зачем в Карае нужен такой самолет, я до конца не понимал. Считаясь пограничным городом, в то же самое время он граничил только с нашими землями, с другой же стороны был один бескрайний океан и туман.
Лет 10 назад, люди все еще всерьез задумывались об опасности, которая может прийти оттуда. Моряки слагали легенды о кораблях-призраках, и затерянном городе, якобы находившихся в Туманном океане. Но за долгие годы, никакой опасности не появилось, и Карай из крепости превратился в обычный портовый городок. Только большой аэродром с маяком на скалах напоминали о когда-то стратегически важном статусе этого города.
Сев на первый трамвай, я доехал до конечной остановки и дальше пошел пешком. До аэродрома было еще километра три. Небо было чистое, без единого облачка, как отполированное стекло. Пахло осенью и полынью. Мой первый самостоятельный полет состоялся 4 года назад в такой же день. Когда самолет набрал высоту и устремился вперед, у меня было чувство абсолютной свободы.
Вот я, простой человек, но смог преодолеть притяжение и полетел. И, пускай, крылья растут не из моей спины, пускай, они сделаны из металла, я был одним целым с машиной. И мы вместе были свободны. « Небо принимает к себе только самых смелых и сильных», – говорил наш инструктор по пилотированию. И небо меня приняло. С тех пор я больше не мог не летать. Ощущение скорости и ветра за бортом, стало для меня своеобразным наркотиком.
Новый самолет ждал меня в ангаре. Ярко-красная стрела, а не самолет. Я постучал по кабине, – «Ну что, полетаем?»
– Конечно же, полетаете.
Я оторвал взгляд от машины
– Приятно познакомится. Капитан Харк.
Передо мной стоял мужчина, средних лет, крепкого телосложения, со светлыми волосами и прозрачно-голубыми глазами.
– Младший лейтенант Гай, – представился я, и мы обменялись рукопожатиями.
– Наслышан, наслышан, – он слегка улыбнулся, – лучший пилот летной академии, сбежавший на край земли.
– Не сбежавший вовсе, а поступивший на службу.
– Интересно, отчего «не сбежавший», – Харк хитро прищурился.
Бежать мне было не от чего, разве что от «золотой клетки», ожидавшей меня при поступлении в столичный полк. Я промолчал.
– А ты не больно-то разговорчивый. Ну да ладно. Теперь это твоя машина. Вылетать будешь два раза в день. Утром и вечером. Твоя основная задача вовремя заметить угрозу, которая может придти к нам из тумана.
– Понял. А бывали прецеденты? – поинтересовался я на всякий случай.
– Пока что нет, – лицо капитана стало серьезным, – но, думаю, расслабляться не стоит. В штабе уверены, что ты наиграешься в романтику и через полгода вернешься в столицу. Не хотелось бы, чтоб ты относился к своей задаче с этой точки зрения.
Я усмехнулся. Почему все эти “дяденьки в погонах” из столицы, думают, что я просто капризный мальчик?
– Можете не сомневаться, в штабе во мне глубоко ошибаются. Они думают, что знают все на свете, а на самом деле сомневаются даже в том, что съесть на ужин.
Капитан рассмеялся.
– А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд. Механик уже все проверил, можешь вылетать. После вылета доложишь об остановке и будешь до вечера свободен.
– Так точно, – ответил я, и сел в кабину.
Мы взлетели. Я и моя Красная стрела. Осознание, что это мой, именно МОЙ самолет, пришло мгновенно. Он был продолжением меня, я – продолжением его. Казалось, что истребитель улавливает мои мысли быстрее, чем я сам направлял его штурвалом. Меня переполнили эмоции, и я закричал. В эту секунду самолет преодолел сверхзвуковой барьер, и мы стали быстрее моего крика. Быстрее ветра, быстрее мыслей, быстрее жизни. Я сделал круг над городом. С такой высоты он казался нарисованным на бумаге. Наверное, сейчас, там внизу, нарисованные человечки задрали головы и смотрят, как над ними что-то быстро летит, оставляя за собой ровные белые полосы. Рельсы в небо, так называл эти полосы мой отец.
После посадки я с трудом вышел из кабины. Я был опьянён высотой и скоростью. Ноги не слушались, и меня немного качало. Отойдя от посадочной полосы, я упал на спину в траву. Бескрайнее небо обнимало меня. Я не закрывал глаза и смотрел прямо вверх. Я продолжал свой полет, но уже не в кабине самолета. Говорят, если очень долго смотреть вверх, то твоя душа поднимется до самых звезд и однажды уже не сможет вернуться. Окружающие тебя люди не заметят, конечно же, ничего, но это будешь уже не ты, а только оболочка. А твоя настоящая сущность будет вечно путешествовать в космосе от звезды к звезде, от планеты к планете, не в силах найти дорогу обратно.
Я встряхнул головой, рано мне еще к звездам, встал и пошел в здание штаба, чтобы доложить обстановку. В последующие две недели моя жизнь вошла в обычный ритм. По утрам я все так же бегал, иногда плавал в холодной воде. Два раза в день совершал вылет над городом. Днем читал книги, готовил, в общем, занимался самыми обыкновенными вещами. Осень в городе набирала силу, старые люди говорили, что по приметам, зима будет холодная и длинная. Но, пока солнце все еще согревало улицы своими лучами, в это верилось с трудом.