Каждое утро он разбивался на сотни хрустальных осколков. Недовольный рыжий Кот вставал на задние лапы, брал пластиковую зеленую метелку и начинал сметать хрустальную крошку со старинного бабушкиного ковра в голубой совок.
– Когда же это уже все прекратится, – бурчал он, ловко орудуя мягкими лапками.
– Видимо, никогда, – вставать по утрам было для Марка хуже, чем умереть.
Сотни ветров из других параллельных миров носились по комнате в районе люстры, которая, как рыжий Кот недовольно ворчала на них стеклярусом.
– Угомони их, нам твоих стекол предостаточно, – кот аккуратно пересыпал хрусталь в трех литровую банку и закрыл ее пластиковой крышкой. Банка, немного привыкнув к своему новому содержимому, засветилась нежно-голубым цветом.
– Голубая, – хмыкнул кот и поставил ее на полку к сотни таких же банок, светящихся всеми цветами радуги.
Это была конечно же не простая, волшебная полка. Сколько банок на нее не ставь, место все равно не заканчивалось. В глубине, между всего этого разноцветия, была одна банка, которая очень стеснялась и все время пряталась за спины других. Почему она это делала? Просто ее цвет отличался от других, эта банка была с черными осколками.
Марк открыл глаза, поднял развернутую ладонь к потолку и ветра, игравшие до сих пор с давно вышедшей из моды напыщенной люстрой, опустились к нему на руку.
За окном продолжалось утро.
Хозяин Ветров встал, неспешно оделся и вышел на улицу. Яркое весеннее солнце отразилось в его болотно-зеленых глазах. Прищурившись он пошел на остановку, чтобы красно-белый трамвай с номером двадцать шесть унес его на встречу обычному, шумному и такому Земному дню.
